Онлайн
библиотека книг
Книги онлайн » Классика » Время лохов [СИ] - Игорь Анатольевич Безрук

Шрифт:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 8 9 10 11 12 13 14 15 16 ... 78
Перейти на страницу:
к родителям. Они только обрадуются — я не был у них больше недели. Заодно и воды наберу — в наш дом воду не давали уже дня три. В соседней девятиэтажке насосы вообще полетели, все бегают с ведрами в частный сектор, что неподалеку, там еще сохранились уличные колонки. Но у родителей вода с другой ветки и она вкуснее. Когда вода была по выходным, мы с Лидой набирали все емкости, даже ванну, чтобы сливать в туалете. Дожились, можно сказать. Когда еще жила бабушка, в доме вода лилась рекой и была даже горячая. Мама всегда водила меня маленького на выходные к бабушке: постирать мелкие вещи, меня помыть и самой выкупаться (отцу было проще: он мылся на заводе). В перестройку подачу воды сократили до двух дней в неделю и то утром, и они стали регулярно запасаться водой и мыться, грея воду на газу. Спасибо, хоть газ еще не отключили и электричество (лифт, правда, почил вместе с Союзом, старики с верхних этажей стали обмениваться квартирами с молодежью с нижних, а то и просто съезжать с насиженных мест — ни сил, ни здоровья в старости не хватит день-деньской пешком опускаться и подниматься на седьмой или девятый этаж). Мы жили на пятом, пару ведер воды еще могли поднять.

Насытившись чтением, я поднялся, прибрал кровать, умылся, побрился. Состояние духа было как никогда приподнятое. Я ничуть не расстроен случившимся. Значит, так угодно судьбе. Во что еще верить в эпоху передряг (я чуть не подумал «перемен», но «передряг», нашел, будет точнее)?

Я оделся, взял ведро и, закрыв за собой дверь квартиры, неторопливо спустился вниз.

Было не ниже пяти мороза, не порошило, на почерневших ветвях кое-где сидели стайки воробьев, оглушительно трещали; по-соседству желтопузые синицы склевывали остатки рябины, в детском саду галдела детвора, во дворах носились с санками, играли в снежки.

Мать радостно дотянулась до моей щеки, поцеловала.

— Разувайся, я уже разогрела.

Отец сидел на кухне, тоже мне обрадовался, крепко пожал руку. Он никогда не скрывал, как сильно любит меня. За то, что я мог постоять за себя и никому не давал в обиду, что сызмальства был пытлив и способен к наукам, что смог поступить в институт, успешно закончить его, не испугался военной службы, не ударил лицом в грязь и на гражданке.

Мой отец всю жизнь проработал рабочим на заводе, окончил только среднюю школу, и я для него, как мне казалось, стал воплощением собственной неосуществленной мечты подняться выше всего, что его окружало, работать головой, а не руками, хотя и тех, кто умел работать руками профессионально, тоже уважал (отцовское преклонение перед мастерством передалось и мне). И именно отец первым обучил меня держать в руке топор, строгать рубанком, орудовать стамеской, класть кирпич, не бояться никакой черновой работы.

Мать налила борща и мне. Я обожал мамин борщ, всегда уписывал его за обе щеки, она любила колдовать над блюдами. Я перенял от нее эту любовь. Нет большего удовольствия, чем колдовать на кухне. Готовя, я словно становился алхимиком, превращающим металлы в золото.

Отец быстро вычерпал свою тарелку, я никогда за едой не спешил, но может, у отца сказывалось тяжелое послевоенное детство: он у нас из детдомовских, родни не знал, но не опаскудился, сволочью не вырос, к людям ни доверия, ни уважения не потерял, за это я его тоже уважал.

Отец был добр и отзывчив, многое умел, особенно по строительной части. Не отказывался помочь ни знакомым, ни соседям, если те строили гараж или летнюю кухню, незатейливый летний душ или забор. Удачлив был в картах. В карточного «козла» мужики старались все время переманить его на свою сторону, особенно когда делились на пары: два на два. Ему масть шла, но он не терял головы, наслаждался самой игрой. В этом я был весь в него, только более горяч. И без разницы во что: шашки, шахматы, карты или нарды, спортивные игры — везде свои изюминки, выигрышные ходы, хитрые комбинации. Магия игровых законов, высшая математика азарта. Только вовремя остановиться, не дать себе переступить грань, за которой разумный азарт превращается в безумие, особенно, когда играешь на деньги. Тут я частенько себя урезонивал — в студенческие времена за ночь в преферанс можно было просадить не одну стипендию; в таких случаях я включал все свои потенциальные возможности и покидал стол если не с прибылью, то не в накладе.

Отец примостился возле угольной печи, раскрыл горящую топку, закурил, не отводя глаз от пламени (отец навсегда таким мне и запомнился: глядящим в топку печи и ярко освещенным заревом пылающих углей). В двухэтажном родительском доме из восьми квартир некоторые, несмотря на подведенное центральное отопление, угольные печи не разобрали. В нашем небольшом шахтерском городке уголь был не так дорог, а город топил порой не ахти как, в тридцатиградусные морозы угольная печь выручала, дополнительно прогревая остальные комнаты. Зимой, экономя электричество (газовые плиты поставили гораздо позже), на ней также готовили.

— Второе будешь? — спросила мама.

— Нет, спасибо.

— У тебя там есть хоть, что кушать?

— Не волнуйся, чего-нибудь приготовлю. Вчера картошку жарил, завтра с утра сварю супа, так что в обед не ждите.

— А деньги еще не кончились?

— Расчетные получил, пару месяцев протяну. Ты же меня знаешь: я у тебя не транжира.

— Ну, мало чего. Лида так и не звонила?

— Чего ей звонить? Она сделала свой выбор.

— Все равно это нехорошо. Одному нехорошо, — посетовала мама.

— У вас одни понятия, у современных девушек другие. Значит, ей без меня лучше. Может, я не парень ее мечты, — заулыбался я с иронией.

— Чем же тогда думала, когда замуж выходила? — вклинился в разговор отец.

— Это ее надо спросить, — ответил я. — Или ее подруг. У нее много появилось советчиц. Особенно в последнее время.

— Да, нынче много развелось «добрых» советчиков, — сказала мама.

— Наоборот, — усмехнулся я снова. — Теперь Советы развалились, все стали буржуями, а у буржуев и мораль буржуйская.

— Везде хорошо, где нас нет, — подытожил отец.

Я поднялся.

— Спасибо за обед, наберу воды и пойду.

— Может, все-таки возьмешь на вечер пару окорочков, я утром

1 ... 8 9 10 11 12 13 14 15 16 ... 78
Перейти на страницу: